Научный текст и художественный текст

Научный текст

Особую славу дубу принесла его кора, которая содержит дубильные вещества. Заготовляют ее при рубке леса на древесину. Снимают только кору с молодых стволов, ветвей, которая и подлежит заготовке для лечебных целей. Для лечения ожогов и гнойных ран приготовляют более концентрированный отвар.

Дубовые листья — хороший корм для дубового шелкопряда, который является одним из поставщиков натурального шелка. Не обходятся без листьев дуба и при засолке огурцов.

Живут дубы до двух тысяч лет. Старые деревья охраняются, их часто обносят оградой, ухаживают за ними. В Санкт-Петербурге и его окрестностях есть дубы, посаженные, по преданию, царем Петром I. Под Москвой сохранились дубы, возраст которых 600—800 лет.

Оказывается, лучше всего высаживать молодые дубки в пни! Для этого пень просверливается до земли, в Образовавшееся отверстие вносят удобрения и высаживают деревца в почвенных брикетах. Выгода очевидна — не надо выкорчевывать пни на лесных выработках. А через несколько лет, когда молодой дубок окрепнет, пень сгниет.

Художественный текст

Вещий дуб

Одному доброму старичку досталась молодая жена — плутоватая баба. Он ей слово, она ему в ответ:

— Нет тебе, старый лежебок, ни пить, ни есть, ни белой рубахи надеть!

А не стерпишь — слово вымолвишь: заругается! Вот и придумал он жену выучить. Сходил в лес, принес вязанку дров и сказывает:

— Диво дивное на свете деется: в лесу старый дуб все мне, что было, сказал и, что будет — угадал!

— Ох, и я побегу! Ведь ты знаешь, старик: у нас куры мрут, у нас скот не стоит... Пойду, авось скажет что.

— Ну, иди скорей, пока дуб говорит; а когда замолчит, слова не допросишься.

Пока жена собиралась, старик зашел вперед, влез в дубовое дупло и поджидает ее.

Пришла баба, перед дубом повалилася, замолилася, завыла:

— Дуб дубовистый, дедушка речистый, как мне быть? Не хочу старого любить, хочу мужа ослепить; научи, чем полечить?

А дуб в ответ:

— Незачем лечить, зелья попусту губить, начни масленей кормить. Сжарь курочку под сметанкою, не скупись: пусть он ест — сама за стол не садись. Свари кашу молочную, да больше маслом полей: пускай ест — не жалей! Напеки блинцов; попроси, поклонись, чтоб их в масло макал да побольше съедал — и сделается твой старик слепее кур слепых.

Пришла жена домой, муж на печке кряхтит.

— Эх ты, старенький мой, ай опять что болит, ай опять захирел? Хочешь: курочку убью, аль блинцов напеку, кашку маслом полью? Хочешь, что ль?

— Съел бы, а где взять?

— Не твоя печаль! Хоть ты и журишь меня, а все тебя жалко!.. На, старинушка, ешь, кушай, пей — не жалей!

— Садись и ты со мною.

— Э, нет, зачем? Мне б только тебя напитать! Сама я там-сям перекушу — и сыта. Ешь, голубчик, помасленей ешь!

— Ох, постой, жена! Дай водицы хлебнуть.

— Да вода на столе.

— Где на столе? Я не вижу.

— Перед тобою стоит!

— Да где же? что-то в глазах темно стало.

— Ну, полезай на печку.

— Укажи-ка, где печь? Я и печь не найду.

— Вот она, полезай скорее.

Старик сбирается головой в печь лезть.

— Да что с тобой? Ослеп, что ли?

— Ох, согрешил я, жена! Сладко съел, вот божий день и потемнел для меня. Ох-хо!

— Экое горе! Ну, лежи пока; я пойду, кое-что принесу.

Побежала, полетела, собрала гостей, и пошел пир горой. Старик всех гостей взашею прогнал, и жене досталось.